- I.Albeniz
- A.Segovia
|
Исаак Альбенис (1860—1909) был самым старшим в прославленной «музыкаль-
ной» тройке испанского Возрождения (Ренасимьенто), охватившего все
области искусства последних десятилетий XIX века. «Наш отец Альбенис указал
нам путь, по которому мы должны идти», — говорил младший современник
И. Альбениса, композитор Хоакин Турина.
Уроженец Каталонии, Альбенис в детстве учился в Мадриде, Лейпциге и Барсе-
лоне, рано начал концертные странствия по Испании, увидел Андалусию, затем
побывал за океаном, посетил Аргентину и Бразилию и, наконец, Кубу. Всё это обо-
гатило его музыкальными впечатлениями, непосредст- венным знакомством с народной музыкой, не говоря уже
о том, что перед ним, тогда ещё совсем юным, почти ма- льчиком, раскрылся
огромный мир Латинской Америки, где ему пришлось пройти суровую жизненную
школу. Дух вольных странствий и неутолимой жажды перемен, с юных лет захватившие
Альбениса, позволили ему в пёстрой смене городов, в ки- пучей деятельности,
накопить огромный запас жизненных впечатлений, питавших его творчество.
Баловень публики, пианист, пленявший поэтичностью своей игры, он сохранил
навсегда лёгкость и непринуждённость импровизатора и щедрость фантазии, кото-
рые стали важными особенностями его композиторской манеры. Правда, среди
его произведений, особенно ранних, есть много несовершенных, которые создавались
в суете и спешке нескончаемых концертных поездок. Эта поспешность, эта потреб-
ность быстрого отклика на творческие порывы также характерна для Альбениса,
для его неукротимого темперамента.
Ребёнок, появившийся 29 мая 1860 года в семье Альбенисов, жившей в каталон-
ском городе Кампрадон, стал объектом педагогических амбиций главы семьи. Отец
маленького Исаака мечтал сделать из него вундеркинда и загружал мальчика беско-
нечными упражнениями на фортепиано настолько, что у него не оставалось време-
ни даже для обучения грамоте, не говоря уже о посещении школы.
Дочь композитора пишет в своих вос- поминаниях, что он был самоучкой, ни-
когда не имел учителей и говорил, «что научился читать, видя своё имя, напеча-
танное большими буквами на афишах своих концертов. И тем не менее, - до-
бавляет она, - мой отец великолепно чи- тал и писал по-испански, английски,
французски, итальянски и довольно хо- рошо по-немецки».
Всё это пришло значительно позднее, а в детстве Альбенис налету схватывал об-
рывки знаний и увлекал публику своей игрой на фортепиано, приносившей его от-
цу немалые доходы. Восьми лет он поступил в Мадридскую консерваторию, где за-
нимался в классе фортепиано и зачитывался новыми в ту пору романами Ж.Верна.
Они оказали неожиданное воздействие на ход ближайших событий его жизни.
Ученик консерватории сел без билета в первый же поезд и отправился, как ему
казалось, в заманчивый мир, раскрывавшийся ему в романах Жюля Верна. Так на-
чалась его первая концертная поездка, изобиловавшая приключениями и закончив-
шаяся благополучным возвращением в Мадрид. Однако он не задержался надолго в
столице и уехал в Андалусию, где добрался до Кадиса, а там не устоял перед иску-
шением и сел на пароход, направлявшийся в Южную Америку. Началась заокеанс-
кая эпопея 12-летнего мальчика, познавшего успехи и неудачи…
Год спустя Альбенис вернулся в Европу и направился в Лейпциг, чтобы продол-
жить занятия под руководством Ядассона и Рейнеке. Нетрудно представить, к чему
могло привести столкновение академизма и необузданной романтики. В 1875 году
он вернулся в Испанию, где им заинтересовался секретарь короля, меценат граф
Морфи, оказавший ему материальную помощь для занятий в Брюссельской консер-
ватории. Морфи понимал, что при всех успехах молодому пианисту недоставало
солидной выучки и широты кругозора, которые невозможно было приобрести в ус-
ловиях кочевой жизни, полной превратностей, не оставлявшей времени для серьёз-
ных занятий.
Эта жизнь положила свою печать на Альбениса,и в Брюсселе он отнюдь не являл
примера усидчивости и прилежания. Однако природный талант взял своё, и ему
удалось завоевать Grand prix Брюссельской консерватории. Теперь все его помыслы
были направлены на то, чтобы встретиться с Листом и стать его учеником.
Как говорится «было бы желание», - 15 августа 1880 года Альбенис посетил Ли-
ста в Будапеште. Об этом можно прочесть в одном из его писем: «Сегодня видел
Листа. Он принял меня очень любезно.Я сыграл два своих этюда и одну из Венгер-
ских рапсодий. Кажется, я ему очень понравился, особенно когда сымпровизировал
танец на данную им мне венгерскую тему. Он расспрашивал меня подробно об Ис-
пании, о моих родителях, о моём отношении к религии и о музыке вообще». Эта
встреча произвела на юного Альбениса сильное впечатление. Вероятно, она спосо-
бствовала усилению интереса к фольклору, во всяком случае, повлияла на форми-
рование его пианистической манеры. Это не раз отмечалось наиболее проницате-
льными современниками, ценившими Альбениса за высокую поэтичность и роман-
тическую устремлённость, которые роднили его с искусством великого венгерско-
го пианиста.
Встреча с Листом имела ещё одно последствие, на которое намекают последние
слова цитируемого письма: может быть заставила молодого человека подумать о
вступлении в монастырь – решение неожиданное и непонятное, если вспомнить о
том, как проходили его юные годы, мало располагавшие к религиозным размышле-
ниям. Альбенис начал играть на органе в бенедектинском монастыре в Саламанке,
но настоятель оказался проницательным человеком и предложил неофиту испытать
себя в «миру». Эта проверка возвратила молодого человека в сферу музыки…
Биографы Альбениса, не проявляя единодушия его дальнейшего общения с Лис-
том считают,что 1880 год стал важной вехой биографии испанского музыканта.
Он предпринял новую большую поездку по Южной Америке, которая явилась подлин-
ным началом его яркой артистической карьеры – к этому времени пианист обрёл
виртуозную уверенность и подошёл к утверждению исполнительского стиля, ярко
темпераментного, отмеченного чертами романтической импровизационности. Его
репертуар к этому времени стал очень обширным, включая многие произведения
классиков и романтиков.
В репертуар Альбениса входило тогда около 50 собственных произведений, мно-
гие из них были уже изданы.Но, как отмечают его биографы, по большей части
это было не что иное, как записи импровизаций. Нередко пьесы импровизировались
прямо в кабинете издателя – в этом кроется одно из объяснений необычайной ком-
позиторской плодовитости Альбениса и самого характера его раннего творчества.
Впрочем, даже в таких условиях он создавал страницы, отмеченные талантом,
сви- детельствующие о мелодической щедрости, а главное–о его связях с родной
испан- ской музыкальной средой.
В конце концов Альбенис почувствовал, очевидно, недостаточность своей про-
фессионально-композиторской подготовки, и это привело его в Барселону, к прос-
лавленному уже тогда мэтру Фелипе Педрелю. Занятия с ним не носили системати-
ческого характера, часто превращались в беседы, но они во многом помогли музы-
канту, сочинявшему ранее по велению инстинкта и не очень знакомого с элемен-
тарной теорией. Педрель сразу понял характер своего ученика и занял по отноше-
нию к нему позицию довольно странную для учёного теоретика, но оправданную в
отношении Альбениса: он решил «не говорить с ним о правилах, аккордах, и дру-
гих технических иероглифах, а воспитывать его вкус, занимаясь только руководст-
вом такой исключительной индивидуальности» (Collet H. Albeniz et Granados,
p.43.) Более того, он предложил бросить в огонь теоретические тетради, которые,
по его словам, могли уничтожить природный гений ученика. Этот рискованный педаго-
гический приём оказался, однако, оправданным по отношению к молодому Альбе-
нису, через чьи пальцы прошло множество великих произведений фортепьянной
литературы, великолепному импровизатору и знатоку испанского фольклора. Он
пришёл к Педрелю уже достаточно взрослым, со сложившимся характером, его трудно
было подчинить дисциплине систематических уроков, он легче усваивал знания в
творческом общении. Личность Педреля произвела на него глубокое впе- чатление,
в беседах с ним Альбенису раскрылись широкие музыкально-историчес- кие и
творческие горизонты.
В мелодике многих произведений Альбениса слышится сильнейший андалус-
ский акцент, можно сказать определение – композитор постоянно обращался к ха-
рактерным формулам стиля фламенко. Напомним о таком его свойстве, как тесней-
шая связь танца и пения. Отсюда и особая роль ритмического элемента в музыке
Альбениса. Легко найти её фольклорные прототипы, в частности – в ритмах и
фак- туре гитарных импровизаций.
Небезынтересно привести здесь строки одного из биографов Альбениса, посвя-
щённые игре испанских гитаристов: «Существует стиль гитарного аккомпанемен-
та, достигшего высокой степени совершенства в результате многовековой практи-
ки. Гитаристы, большинство которых является несравненными виртуозами, умеют
прелюдировать в собственном смысле слова, так сказать создают своевременно
и точно гармоническую базу, на которой выступает человеческий голос, пробуждают
любопытство, привлекают внимание слушателя своими искусными вступлениями,
поднимая настроение зала, вызывают своим искусством преждевременные апло-
дисменты перед самым выступлением солиста… в течение долгих минут находятся
в центре напряжённого внимания, - слушают звучание одного инструмента…».
Виртуозная игра гитаристов увлекла ещё Глинку, она явилась во многом приме-
ром (конечно – не единственным) и для Альбениса. Речь идёт не о буквальном ис-
пользовании технических средств испанской гитарной техники, а об индивидуаль-
ном претворении отдельных её элементов в фортепьянном стиле композитора-пиа-
ниста.
В пьесах Альбениса часто встречается обозначение alla guitarra, но и без
него со- вершенно ясен источник композиторской фантазии. Нельзя, однако,
забывать, что Альбенис был пианистом-виртуозом, глубоко чувствовавшим природу
своего инс- трумента и потому перелагавшим гитарные формулы на его язык. Это
чувствуется даже в самых «гитарных» его пьесах, где и соотношение регистров,
и краски связа- ны с особенностями звучности и техники фортепьянного
исполнительства. В этом и заключается сила композитора, который был далёк
от стремления к натурально- му воспроизведению фольклора.
Творчество И. Альбениса вдохновлялось Испанией — ее природой, обычаями,
богатейшим песенным и танцевальным фольклором. «Не ци- тируя подлинно
народных мелодий, композитор настолько познал их и сроднился с ними, что
порой его музыку трудно отличить от народной» — так характеризовал творчество
И. Альбениса Клод Дебюсси. Альбе- нис не писал музыку специально для гитары,
но великолепные транс- крипции Ф.Тарреги, М.Льобета, А.Сеговии и других
мэтров гитары, позволили ги- таристам освоить этот великолепный пласт испанской романтической музыки.
|
|
